Гора Хуашань 华山 – священная западная вершина, одно из самых почитаемых мест в Китае и одно из самых красивых мест на земле. В этих чудесных местах я пробыл всего два дня, но Хуашань стал целым событием в моей жизни. Я очень долго хотел написать об этом небольшом моём путешествии и только сейчас, спустя 2 года понял, как я мог бы это сделать.

Я точно не могу сказать, когда я впервые посетил Хуашань. Кажется, моё путешествие началось с созерцания картин Мастера пейзажной живописи и даоса XIV века по имени Ван Лю王履. Я тогда ещё не знал иероглифов и не знал что именно за горы изображает этот мастер, но я отчётливо выделил его среди остальных. Тогда я только знакомился с китайской пейзажной традицией и по правде говоря произведения многих китайских пейзажистов были мне далеко не близки. Но, рассматривая наполненные пустотой и сильными уверенными линиями, я точно знал, что моё сердце откликается на эти работы как-то по особому.

Созерцание этих картин наполняло моё сердце тишиной и покоем. Как же я был удивлён много позже, когда уже вернулся из путешествия в Хуашань и взяв в руки книгу с картинами Ван Лю прочёл под ними иероглифы обозначающие название华山Хуа шань – «гора Цветок».
Называется так Хуа шань из-за того, что форма сомкнутых Западного Южного и Восточного пиков напоминает форму бутона Лотоса.

Хуа шань является одним из пяти священных пиков, отождествляемых китайцами с глубокой древности с пятью первоэлементами У-син. Хуашань охраняет Запад его называют Си Юэ 西岳 и соответствует он элементу Металл. Говорят, что именно здесь зарождается великий Инь. Если на склонах Священного Восточного пика Тайшань 泰山 рождаются десять тысяч вещей, то на склонах Хуашань они растворяются, рассеиваются.Это лучшее место для отдохновения, о чём красноречиво говорит гигантская статуя спящего бессмертного даоса Чень Туаня у входа на подъём к вершине.

Хотя, мне он изначально показался похожим на другого известного своим сном Даоса Чжуан цзы. И грех было не вспомнить известную притчу
«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!»

Это место помнит и следы копыт буйвола на котором Лао Цзы уезжал на Запад, так называются выбоины в горах, которые попадаются при подъёме на вершину по тропе Лао Цзюня. Легендарное место, отбытия патриарха Лао Цзы на Запад находится в трёх часах езды от Хуашань. Речь идёт про заставу Лоугуаньтай 楼观台, именно там патриарх Лао надиктовал ценнейший из всех даосских текстов Дао Дэ Цзин 道德经 начальнику этой заставы Инь Си尹喜.

Район горы Хуашань многими рассматривается как одна из колыбелей Китайской цивилизации. В полутора часах езды от Хуашань, в черте города Сиань находится самое древнее из найденных на сегодняшний день неолитических поселений на территории Китая, которое называется Бань По半坡遗址.

Вообще вокруг Хуашань сконцентрированы многие памятники древнекитайской культуры. Вышеупомянутый город Сиань 西安 является одним из самых древних городов мира, его возраст насчитывает более 3100 лет. Сиань был столицей пяти династий императорского Китая. Любителям китайской поэзии он известен как прославленная столица династии Тан – Чанань 长安. Именно там служили известнейшие поэты в истории Китая Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй.

Около полутора часов езды на автобусе отделяет гору Хуашань от другого известного на весь мир памятника – Мавзолея императора Цинь Ши Хуанди с тысячами терракотовых воинов. Его мы так же посетили в апреле 2014 года, за день до подъёма на Хуашань.

Древняя история здесь повсюду на расстоянии часа или двух езды от Хуашань. Так, Проезжая от Хуашань до мавзолея с терракотовыми воинами, я из окна видел подъём на гору Лишань骊山, у подножья её установлен памятник Фуси и Нюйве – отцу и матери всего народа на земле. Говорят именно на этой горе, после великого потопа они зачали человечество. А спускаясь к одному из притоков Хуан хэ, неподалёку отсюда легендарный Фуси увидел на спине всплывшей из под воды черепахи символы триграмм Ба гуа 八卦 и нумерологические карты Хэ ту 河图 Ло Шу 落书.

А если вы решитесь на 2-х часовое путешествие на север от Хуашань, то достигнете усыпальницы Жёлтого Владыки黄帝陵 , легендарного правителя древнего Китая, жившего несколько тысячелетий до нашей эры, которому приписывается так же и написание самого известного из трактатов по Китайской медицине Трактат жёлтого императора о внутреннем Хуанди нэй цзин 黄帝内经. Помимо многих других титулов Хуан Ди считается так же и основателем Даосизма.

Изучая сакральные искусства древнего Китая невозможно избежать встречи со знаменитым обитателем горы Хуа Шань, с великим даосским учителем эпохи Сун (X-XII век) по имени Чень Туань陳摶. Он известен как великий интегратор, соотнёсший буддистские, даосские и конфуцианские идеи, как один из основателей философии неоконфуцианства. Так же Чень туань известен благодаря соотнесению им философии книги перемен, пяти первостихий у-син, двух начал инь и ян и карты точек-меридианов на теле человека. Более широкой публике он известен благодаря тому, что именно его кисти приписывается ставший ныне популярным символ Великого предела Тай цзи, состоящий из двух капель белой и чёрной, символизирующий отношение начал Инь и Ян. Чень Туань известен и как основатель Хуашаньской школы боевых искусств и как великий врач.

Чень туань был так же и известен как прекрасный игрок в китайские шахматы Сян Ци象棋. Сохранилась легенда о том, что император династии Сун Тай Цзун учителя Чэнь принять участие в тренировке воинов, чтобы сокрушить врагов. Чэнь Сии не хотел воевать, и предложил императору сыграть в шахматы, в случае победы императора он будет участвовать в войне, а в случае поражения получит во владение горы Хуашань. Выиграв партию в шахматы, господин Чэнь получил во владение Хуашань, куда и переселился.
Эта победа дала название одной из гор близ Хуа шань, которую назвали «Шахматный столик».

Если Вы подымаетесь на Хуашань пешком, то в самом начале пути Вас будет ждать монастырь, в котором когда-то жил Чень Туань. Сегодня ему посвящён один из алтарей храма.

Образ суровых гранитных пиков Хуашань манил меня уже несколько месяцев, но я не мог недооценить сложности этого путешествия. Самая большая трудность состояла в том, что на вершине Хуашань нет своей воды. Воду доставляют в бутылках наверх в фуникулёрах, приходящих на Северный пик. Поэтому хоть наверху вы и найдёте и гостиницы, и кафе, и рестораны, но вот бесплатной воды, а следовательно душа и прочих привычных нам удобств там нет. Стакан воды в кафе стоит 20 юаней. Уборные, расположенные на краю пропасти также лишены воды. Зная это всё и планируя заночевать на вершине, мы взяли с собой по 5 литров воды каждый. Это, конечно же, увеличило нагрузку при многочасовом подъёме пешком. А ведь иногда буквально приходилось карабкаться вверх на четвереньках по вырезанным в граните многими поколениями монахов ступеням.

Конечно можно было поступить и по другому, заплатить 200 юаней, сесть на фуникулёр и доехать до северной вершины, но тогда это было бы уже не паломничество. Посреди клубов тумана мы подымались не одни, но людей было немного. Большинство предпочло комфортный фуникулёр.

Мы были уже час в пути. У одного из китайцев-паломников, вынырнувших из тумана, я поинтересовался, сколько ещё времени идти до вершины горы. Он ответил, что мы ещё только в начале пути, впереди ещё около 7 часов подъёма, но если собраться можно одолеть этот путь и за 6 часов. Спешить было некуда, поставив на очередном алтаре благовония, откланявшись три раза, мы продолжили восхождение. Закрыв глаза я попросил духа Священной Западной Вершины разрешения пробыть 2 дня на этих землях и попросил его открыть нам красоты Хуашань.

Ступенька за ступенькой я поднимался на Священный Западный Пик, я шёл по стопам Гуань Ши Хуна или как его называет Дэн Миндао Квана Сайхуна, героя книги «Тайная жизни мастера Дао», около 90 лет назад он и двое его друзей так же шли по тем же ступенькам.

Ближе к закату мы достигли Северного пика, и стали подыматься по хребту дракона. Но никакого заката, никаких долин мы так и не увидели. Вокруг нас плотной стеной стоял туман. Видимость была не более пяти метров. Немного передохнув, мы хлебнули чая Пуэр ещё с утра заваренного в термосе. Передохнув мы двинулись снова вверх по одной из самых мистических и опасных троп хуашань – «Хребту дракона».
Подъём по «Хребту дракона» подарил мне одно из самых мистических ощущений в жизни. Вокруг была лишь мгла тумана и лестница чуть меньше метра шириной, проложенная по хребту. Справа – пропасть, слева пропасть, позади мгла и впереди мгла, вокруг лишь белая стена тумана и есть только один вариант – идти вперёд и вверх.

Достигнув места под названием «Золотой Замок», мы стали искать ночлег. Поблизости была лишь одна гостиница, нависшая над уступом. Мы были голодны и окончательно выдохлись, очень хотелось лечь. Вокруг была по прежнему стена Тумана. Никаких намёков на пейзаж. Это немного огорчало, ведь каждый из нас взял с собой хорошую технику, штатив. А мультипликатор Маня Нистратова надеялась сделать «Лапс» (ускоренный показ фото кадров) с туманами и гранитными пиками Хуашань. Но если бы туманы не развеялись бы и к завтрашнему дню, те, кто ходили на Хуашань за видовыми пейзажными фото могли бы вернуться домой ни с чем.
Несмотря на многочасовой подъём, мои мышцы не устали. К тому времени я знал, как правильно ходить по лестницам.

Перед сном мы решили ещё раз выйти на тропу, ведущую вверх, и подняться несколько сотен метров вверх до небольшой площадки, где мы и устроились на краю обрыва, созерцать Великую Пустоту, с каждой минутой всё более погружающуюся в тьму наступающей ночи.
И тут случилось чудо. Всё пространство вокруг пришло в движение. Статичная стена тумана рухнула, мы оказались посреди движения, масштабы которого потрясали. Мимо нас проносились облака размером в несколько километров, то открывая, то закрывая пейзажи в тысячу ли, и на несколько секунд мы увидели последние лучи заката.
Стоит ли говорить, с какой интенсивностью работали затворы наших фотоаппаратов? Это действо длилось не более двадцати минут, после чего перед нами вновь стала стена тумана и тьма опустилась на горы.

Перед сном администратор гостиницы принёс нам термос с горячей водой и тазик. Если мы желали умыться и помыть тело после долгого и непростого подъёма, то нужно было это делать по одному, используя термос и небольшой тазик. Аскетизм, так аскетизм.
Перед сном я попросил Небеса завтра опустить туманы в лощины и дать нам возможность созерцать пейзаж Хуашань во всей его красе.
Во сне я по-прежнему карабкался по уступам Хуашань, но это был не современный туристический Хуашань, который ежедневно посещают тысячи туристов. Это был Западный Священный пик столетней давности. Да и я в этом сне был кем–то другим.